Постапокалипсис про байкеров.
Написан текст, на мой взгляд, неряшливо. Выбранный автором стиль - архаичный, возвышенный, поэтичный - резко контрастирует с неуклюжими диалогами, орфографическими ошибками, совершенно дурацким сленгом. Например:
Толстяк подорвался, сжал руки, заискрился лучами морщин.
И таким вот макаром от начала и до конца. Все 38558 знаков с пробелами. Читать местами было трудно, очень. А еще из-за объема, наверное, в рассказе отсутствует середина. Я не сразу понял, каким образом сцена, где Пастор только собирается на столкновение с главным героем, вдруг в следующей главке резко сменяется на сцену, где главный герой пьет из-за того, что подстрелил Пастора. Это очень сбивает с толку. Нет, понятно, что можно писать и так. Но до этого все переходы между главками были плавными, никаких пропусков. Выглядит это дисгармонично, и думаю, сцена столкновения изначально была (или хотя бы была задумана), но ею пришлось пожертвовать. А, и концовка. Концовка ниоткуда не вытекает, она просто резко возникает: бах, Атулина - оборотень. И Пастор - оборотень. И вообще это охренеть какая метафора.. И я вижу в этом тоже негативное влияние лимитов: не удалось сделать нормальных подводок к такому сюжетному повороту.Багровый от ярости Пастор оттолкнул ее за спину и замахнулся на Пороха. Черные одежды развивались тучей, и все же другой мужчина, одетый в белое, был чернее. Она прижала ладони к груди, все еще не веря. Время капало, как слизь, тишина звенела, и от взглядов из-за притворенных дверей вибрировал воздух.
Две силы. Черное и белое - снаружи. Черное и черное - внутри.
В общем, всё плохо, но в рассказе есть обаяние, это точно.
И вообще такое, ну, тревожное, мощное настроение. Как ни странно, мне понравилось.
Вывод для себя: "Подумалось, что волосы у нее не только на голове и лице. Порох возбудился до боли." - эти две фразы я не забуду долго.