История "Алых Парусов", как написал бы их Жан Рэ (кстати, на удивление похож на Грина, если б тот в свою очередь писал ужастики: люблю, и всем рекомендую). Про девушку, которая на свою голову дождалась прекрасного принца на корабле.
(Здесь отступление. Рассказ прочёл вполне спокойно, ибо меня таким не напугаешь. Самую страшную на свете версию "Алых Парусов" я уже видел своими глазами - и это был, прости г-сп-ди, "мюзикл", на который меня затащила пару лет назад бывшая. В котором всё выглядело так, будто сценарий писал уже помянутый мной Михаил Харитонов, царствие ему подземное: оригинальную добрую историю Грина опаскудили и обблевали вчерашним дерьмом так, что от неё остались лишь имена героев да цвет парусов. Бедняжка Ассоль, идущая работать в бордель (!), где её и встречает Грей (!!!), её папаня-алкаш, сцена надругательства над матерью Ассоль, с какого-то чёрта приплетённый к сюжету разочарованный в боге поп-антисемит, вынужденный брак с трактирщиком-злыднем, и добавляющий дополнительного трагизма факт, что трактирщик по-настоящему любит Ассоль, и в финале, сбегая из-под венца, она оставляет его с разбитым сердцем и фатой в руке... Боже, а ведь на этот апофеоз БЕЗЫСХОДНОСТИ водили детей!
Люди, послушайте бедного ветерана: не водите на это позорище своих деток - и сами на него не ходите, вообще никогда. Оно зашкварено.
Пятиминутка ненависти закончена, вернёмся к рассказу. Как гласит народная мудрость, бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Принц ожидаемо оказывается "не отцом не принцОм, а сукою". Ибо плавает по морям, собирая в портах красавиц - чтобы принести их в жертву во имя своей первой утраченной любви, и продолжения своего вечного плавания по морю. Главная героиня понемногу разочаровывается сперва в его посулах, потом в нём самом, потом приходит в ужас и пытается бежать: но когда отчаявшийся прЫнц молит её не уходить, поддаётся-таки - и очень зря. А в финале её душа оказывается привязана к кораблю, вечно плывущему по морям - на поиски новых невест для капитана.
Написано вполне хорошо. Убедительно показана перемена героини во мнениях и духовная эволюция, если можно так выразиться, от восторженной девочки до отчаявшейся беглянки. Можно было бы попридираться к мелочам - например, зачем делать статую на корме, когда прекрасно подошла бы носовая фигура женщины, "штевневое украшение" т.н., и очень даже в духе корабельной тематики... но это всё субъективно. Язык, за вычетом мелких шероховатостей, хороший и образный, атмосфера передана неплохо - пейзаж города на рассвете, затянутая пугающим туманом морская гладь или буйство безжалостного шторма видны при чтении как живые. Конечно, огорчает финальная душевная слабость героини, стоившая ей жизни - но и это вполне убедительно, ибо не так ли все мы вновь и вновь обманываемся в тех, кого считаем любимыми, ибо хотим обмануться?
Кстати, при желании можно углядеть в рассказе дополнительную мораль. Если рассказ "Аврора" раскрывает нам тёмную сторону материнства, то данный рассказ - неплохая аллегория "жизни после брака", когда романтика увяла, и тёмные стороны благоверного (вроде привычки собирать в спичечный коробок остриженные ногти, или петь по утрам в клозете)) понемногу выплывают наружу.
Ну и, с позволения автора - я надеюсь, что ему/ей поднимет настроение вот эта небольшая альтернативная концовка
...Хау, я излишне многословно сказал )....Мы плыли по морям бессчётные дни и ночи: в погоне за солнцем, тонущим в волнах - и по лунной дороге, пляшущей рябью серебряных бликов на глади моря. Мы заходили в бесчисленные порты, ища невесту для моего капитана. И Юджин чёрной тенью стоял у руля, правя кораблём - навстречу своей прекрасной и страшной мечте. А я с грустной улыбкой созерцала его с кормы, скорбя о новых злодеяниях, свидетельницей которых неизбежно стану.
Но вот однажды на рассвете, когда паруса заалели под лучами зари, мы вошли в порт, которого я не помнила. И на пирсе я различила женскую фигуру. Точнее, поначалу в рассветном тумане я приняла её за что-то вроде кучи водорослей, или дохлого тюленя. Когда же корабль пристал к берегу, я впервые увидела, как мой капитан содрогнулся, а у матросов вырвался слитный вздох. (И кто-то, вопреки запрету Юджина на речи, крякнул и помянул Богородицу- а Юджин и не заметил). До того страшна оказалась женщина, ждавшая на пирсе. Я в жизни не видела столь толстых леди: живот и бока её выпирали из-под коротенькой розовой рубашечки, украшенной страшным рисунком - перевёрнутый святой крест, увенчанный кругом с кулаком внутри. Щекастое лицо хранило печать злобы, уши и губы были утыканы серьгами, на толстом носу сидели зелёные очки, а острижена она была совсем уж пугающе - на голове торчал чубчик, крашеный во все цвета радуги.
"Да это, не иначе, морская ведьма!..", подумала я, ощутив в груди своей трепет. А Ведьма уже поднялась на борт по трещащим и прогибавшимся сходням.
- Это ты, что ли, капитан, ищущий невест? - сварливо спросила она у Юджина. - Ну, считай, ты меня нашёл. Давай, командуй отдать концы - тьфу, до чего фаллически-маскулинно-патриархальное выражение!.. - От таких неведомых заклинаний из её уст матросы торопливо закрестились.
- Это я, - севшим голосом ответил Юджин, и я была поражена, услышав в его голосе робость. - Но, сударыня, быть может, произошла ошибка? Я, признаться, ищу красавицу, а...
- Что?! - взвизгнула бабища, всколыхнув телесами. - Ах ты, цисгендерно-патриархально-лукистская мужская свинья, ты смеешь не знать, что ВСЕ люди прекрасны? Или, может, это был фэтшейминг?! - От таких заклятий Юджин даже слегка присел у штурвала.
* * *
Дальнейшее плаванье превратилось в ад. Морская Ведьма воцарилась на корабле, с первых минут завладев всем. От робких ухаживаний Юджина она с негодованием отказалась:
- Ты что же, смеешь намекать на женскую слабость и неспособность самой себя обслужить?! - гремела она так, что чайки взлетали с мачт. - Ты смеешь вот так вот, нагло и открыто, дискриминировать меня по гендерному признаку?! Я сама себе способна сготовить ужин! Да не ту белково-глютеновую дрянь, которую готовят твои маскулинные обезьяны! - И, удалившись на камбуз, стряпала себе обеды из водорослей и сушёных овощей, которые именовала "веганством".
Матросы ходили на цыпочках, боясь Ведьмы чуть ли не больше, чем капитана. Впрочем, очень скоро на корабле зазвучали новые голоса - Юджин снял с команды обет молчания, под давлением Ведьмы.
- Отлично, я так и знала, что ты смеешь угнетать команду по классовому признаку, лишая пролетариат права голоса и свободы слова! - презрительно заявила она. - Ваше обезьянье общество не способно жить иначе, как угнетая друг друга - и совместно угнетая женщин!
Корабль почти стал похож на нормальный. Голоса, смех, матросские песни по вечерам... Я впервые увидела в манерах Ведьмы что-то хорошее, чувствуя злорадство от того, как она одёргивала и унижала моего капитана. Россказни его она слушала со скукой, кривя губы:
- Что ты мне про мягкую травку и песни-пляски рассказываешь? Ты мне обрисуй экономическую политику вашего острова! Какие у вас основные статьи экспорта, импорта? социальное взаимодействие как организовано? ...Что? Не знаешь? Сын короля не знает, чем живёт и дышит его страна, подумать только! И ты смеешь звать меня себе в жёны?!
Юджин исхудал, оброс щетиной, под глазами его залегли тёмные круги. Он всё чаще бродил по кораблю без цели, хватаясь за волосы и шепча что-то под нос - а команда посмеивалась за его спиной, глядя вслед без былого страха.
...А потом настал шторм. Корабль подбрасывало и швыряло на волнах, как корку хлеба под ногами пляшущих в таверне на гулянке. Брызги взлетали до небес, то и дело раскалывавшихся молниями... И вдруг на палубу корабля выскочил Юджин - в одной рубашке, с безумными глазами, растрёпанный. За ним тяжело скакала Ведьма, потрясая сковородкой и вереща свои извечные заклятия: "...фэтшейминг-мэнспрендинг-цис-транс-куколд-радфем-эйджфлюид!.."
- Смилуйся, о, великая стихия! - заорал Юджин, взбежав на нос корабля и перекрикивая вой бури. - Пусть лучше я буду обречён на вечные адские муки за грех свой, нежели терпеть вечные муки от сего чудовища! О, морской дьявол, прими мою душу!.. - И с сими словами он ласточкой бросился за борт.
* * *
Шторм успокоился, и море ласково искрилось под солнцем. На палубе команда выстроилась, отдавая честь Морской Ведьме - когда та тяжело и важно прошла меж них в капитанской шляпе и с колотушкой в руке, и остановилась предо мной.
- Сия статуя есть мерзкий памятник сексуальной объективизации женщин! - заявила она. - Этой маскулинной пропаганде не место на корабле свободы, который мы поведём к берегам мечты о гендерном равенстве! - И, размахнувшись, расколола меня напополам.
Стало дивно светло и легко. Я почувствовала, как дух мой воспаряет ввысь, навстречу лучам солнца, где уже звучали ласковые голоса, и слышалось пение Анны... Но вдруг я различила прямо перед собой лицо Ведьмы.
- Это только твой выбор, умирать или нет, - непривычно тихо и серьёзно сказала она. - Никто не вправе решать за тебя, каким путём тебе следовать!
И я поняла, что ещё не хочу оставлять сей мир. И в тот же миг почувствовала под ногами доски - очутившись на палубе: живая, во плоти и в том самом платье, в котором настигла меня смерть.
И, разрыдавшись от облегчения, я под радостные крики команды пала в объятия Морской Ведьмы, даровавшей мне свободу. Нашего нового капитана... Капитан_ШИ.
).
, 
